Психотип жертвы

– Ирина Николаевна, действительно ли есть люди, более подверженные насилию, чем другие?

– Действительно, есть люди, склонные становиться жертвами. Есть множество причин духовного порядка, психологического порядка, которые вырастают, в частности, из-за неправильного воспитания в семье, и есть особенности просто психики человека.

– Каковы причины виктимности?

– Существует психотип, рисунок психической жизни, при котором человек бывает не уверен в себе, проявляет повышенную чувствительность к критике, к нелестным высказываниям в свой адрес, его легко ранить, он долго хранит обиды в своей душе. Такое свойственно людям меланхолического темперамента. Есть понятие психоастенического типа личности. Кто такой астеник? Это человек со слабой психикой, которого очень легко травмировать, на которого можно нажать – и у человека из глаз потекут слезы от обиды, от ощущения униженности. Человек не может себя защитить, не может совладать с натиском... Собственно, насилие – это и есть как раз такая сила, которая угрожает человеку, которая на него надвигается, против которой человек должен совершить некий действие. Либо человек будет сопротивляться этому давлению, либо он покорится. Так вот, люди со слабой психикой, люди меланхолического, психоастенического типа – они, скорее, покорятся, они подставляют головы, и готовы идти на капитуляцию, они готовы в трудной ситуации поднять руки вверх и сдаться, заранее отказываясь от борьбы, боясь того, что будет еще хуже, еще больнее. То есть человек, когда сталкивается с какой-то более сильной личностью и чувствует, что сравнение не в его пользу, – он сразу капитулирует. Он не пытается за себя постоять. Это фактор психотипа.

Еще один негативный фактор: в отношениях, складывающихся между родителями и детьми. Есть дети, которые по какой-то причине родителей не устаивают. Это могут быть дети нежеланные или, например, вместо мальчика родилась девочка, или родилась девочка, но не очень красивая, ушки оттопыренные или, скажем, там похожа на родственников мужа, а там плохие отношения. Тогда у родителей возникают неприязненные чувства. Например, женщина хотела сделать аборт, но не сделала. Рождается ребенок, а мать его как бы отвергла уже в утробе, то есть она не хотела этого ребенка. И рождается ребенок, который часто плачет, и даже уход за ним вызывает у матери раздражение, изнурение, потому что беспокойные дети, которые часто плачут, часто мочат пеленки, они для матери – большая проблема. Их надо носить на руках, надо нянчить, надо сто раз вставать ночью, не спать. Сейчас такое время, когда молодые матери предпочитают с ребенком не церемониться, для нас стала привычна материнская холодность, раздражение, грубость в обращении с ребенком, недовольство им. Ведь одно дело – мать растит девочку и говорит: «какая ты у меня умница, какая ты красавица, какие у тебя глазки, какие у тебя волосики» – любуется. Другое дело, когда мать ничего не говорит ребенку. А еще хуже, когда говорит: «Ну ты, давай, сколько тебя ждать, ты как твой отец, ты такая-сякая». Если мать не любит своего ребенка, то даже прикосновение к ребенку будет каким-то нервным, грубым, всегда с каким-то истеричным надрывом, например, причесывает дочку, при этом делает все грубо, дергает ее. А детская душа такое улавливает. И в результате формируется психотип, о котором я говорила, плюс воспитание соответствующее с окриком, с критикой, которая ребенка дополнительно подавляет. В результате возникает комплекс неполноценности, а он выражается в том, что человек не умеет себя защитить, не знает, как это сделать. Он зависим от отношения окружающих людей к себе. Относятся к нему по-доброму – человек оттаивает. Относятся враждебно – он сразу капитулирует. На фоне такой картины поведения идет духовно-нравственное развитие.

Складываются совершенно разные ситуации, и зависят они от того, верующий человек или неверующий. Множество тех, кто верует, побеждают с помощью Божией такую личностную слабость. А есть такие люди, которые свою психическую склонность и вышедшую из системы семейного воспитания установку уступать, потакать, поддаваться переносят и на взрослую жизнь. Такие люди в супружеских отношениях чаще всего будут жертвами. Если женщине встретится сильный, грубый, деспотичный муж, более психологически сильная личность, и если она травмирована с детства, может быть, травмирована уже в утробе матери, и если она чувствует себя боязливой, неуверенной, робкой, зависимой, то такую пару составляют агрессор и жертва, и чем сильнее агрессор, тем слабее жертва. Чем сильнее он на нее кричит или унижает, или бьет – тем больше она поддается. Мне встречались такие люди на консультации. Жена вообще не сопротивлялась против агрессии мужа, и доходило это иногда до мазохистского такого удовольствия. Она говорила: «Вот вы представляете, он меня бил, потом схватил, выволок на балкон, перегнул через перила и говорит: «Вот сейчас я тебя сброшу», а я смотрю на него и думаю: «как я тебя люблю!».

Вот что такое психология жертвы, у которой даже в момент угрозы ее жизни нет ни малейшей попытки себя защитить или побороться, побеспокоиться о себе и постоять за себя.

Еще пример. Сегодня на прием ко мне пришла женщина, онкологическая больная. У нее не первый брак, двое детей от разных мужчин, а ее муж тоже третий раз в браке. И старшая дочка – это дочка от другого человека, то есть муж матери ей отчим. Он недолюбливает девочку. Мать, которая сейчас проходит химиотерапию, приходит домой совершенно без сил и дома попадает в атмосферу непрерывного скандала, потому что муж эгоистичный и деспотичный человек, он приносит домой деньги, но при этом требует, чтобы вокруг него бегала жена, даже такая больная. При этом все по хозяйству на ней, дети на ней, плюс к тому – однокомнатная квартира. Ситуация наитяжелейшая! Она не имеет ни сна, ни отдыха, а он до двух часов ночи смотрит фильмы, развлекается, сидит, уткнувшись в компьютер. Пока он не лег, и дети не спят. Одним словом, она страдает безумно, она изнурена, даже лечение идет очень тяжело, а вырваться из положения жертвы она не в силах. Почему? Здесь есть длинная предыстория. Ее родители не ужились и развелись, она, как у Пушкина, «в семье своей родной казалась девочкой чужой». И далее комплекс причин, которые связываются в единый узел. Нам понадобилось два часа разговора, чтобы дать ей понять, что эти отношения заходят в тупик. Она говорит: мы не можем рядом находиться, меня трясет, когда я его вижу, а он способен и избить устроить скандал, посуду бьет, например – и все эти сцены в однокомнатной квартире. Это видят дети, это видит девочка-подросток, которая грызет ногти и чуть ли не писает по ночам в возрасте 10-11 лет. Такая страшная картина! При этом у нее венчанный брак. Она вся направлена на то, чтобы это терпеть, и вместе с тем терпению наступил предел. Она уже больна и разрушается под влиянием этой ситуации. Уже болеет и разрушается психика старшей дочери, которой тоже очень тяжело. Маленькая дочка подрастает, ей 2 с половиной года. Представляете, какой сумасшедший котел страстей? Два часа понадобилось, чтобы убедить ее хотя бы на время пожить отдельно, на даче. Разойтись на время, дать себе отдых, взять детей и оградить их от таких сумасшедших условий, дать возможность мужу определиться в своих намерениях. «Если вы ему дороги, он вас найдет и привезет, и семья может даже выйти на какой-то новый уровень отношений. А если вы будете врозь, и он воспользуется этой ситуацией – начнет гулять или пить – значит, это вам не помощник и не союзник, значит, ситуация доходит до развода». Но к этому нужно подойти уже трезво, сознательно, без каких-либо эмоций.

Видите, человек находится в положении жертвы и, вроде, хочет выйти из этого положения: она жалуется, нервничает, кричит, болеет. А мысль о том, чтобы хоть на время оказаться врозь, чтобы подумать, отдать себе отчет: что это такое, на чем держится наш брак, для чего мы рядом вместе, почему этот человек рядом со мной так себя ведет, почему я так себя веду, что с нами происходит, что происходит с детьми – люди принять не в силах. Потому что образовался уже змеиный клубок, такой террариум единомышленников, где все друг друга жалят, каждый шевелится, своего добивается, друг другу все мешают, ненавидят, – и вместе с тем как в поговорке: «врозь нам скучно, а вместе тесно». Едва у нее заходит мысль о том, как она будет жить отдельно, то тут же ход назад: «Ой, а как же я уйду?». И опять она начинает строить модель поведения, чтобы ей остаться.

В этой ситуации прогноз получается негативный, потому что это тоже из серии мазохистских удовольствий. Я сказала ей: «Вы понимаете, в чем ваша беда. Вы страдаете, я могу сочувствовать вам, но я не могу вам помочь, потому что вы страдаете по своей вине, вы ситуацию эту приняли как безысходную, вы в ней пытаетесь существовать, понимая, что вы уже разрушаетесь до предела». Такой непростой случай, когда человек психологически готов к роли жертвы, и он за эту роль держится.

– Как измениться, чтобы перестать быть жертвой?

– Для начала надо осознать причины того, что ты жертва, а это нелегко.

© Vetkaivi.ru